Не так давно Джермейн выпустил книгу о Майкле, которую назвал "You Are Not Alone. Майкл, глазами брата". Пока на русский язык книгу не перевели, да и неизвестно, переведут ли. Но неофициальный перевод, конечно, уже появился в интернете.
Многие поклонники Майкла, хорошо знающие английский, великодушно предоставили нам отрывки. Надо сказать в защиту Джермейна, на которого большинство поклонников держит зуб, что все-таки написана книга тепло и без грязных намеков. Потому что когда он собирался писать книгу о Майкле в 2006 году, то и дело просачивалась информация о том, что он наговорил своему писателю таких гадких вещей, планируемых опубликовать, что просто уши в трубочку сворачиваются. Конечно, никто не знает, где правда, а где ложь, но то, что Джермейн пробыл на сцене в тени Майкла - это факт, и то, что это вызвало у него дикую зависть - тоже... Поэтому, кто знает...
Сейчас, конечно, никаких гадостей можно не опасаться, ведь теперь Майкл уже не угрожает своим присутствием, и говорить о нем плохо не модно. Поэтому можно надеяться, что в книге будут лишь приятные воспоминания.
Несмотря на двоякое, скорее отрицательное, отношение к двум членам семьи, в свое время предавшим Майкла, а теперь делающим на его имени деньги и славу - Джермейну и Ла Тойе, думаю, что книгу я все-таки куплю. Тем более теперь ее можно с Амазона заказать через наши русские службы, тот же Озон.ру.
Вот обзор книги, судите сами (перевод и комментарии Юлии Justice):
"Наша бабушка Марта, мамина мама, часто купала нас в большом тазу, когда мы были маленькими. Я наблюдал за Майклом, когда его мыли - он поднимал руки вверх и болезненно кривился, пока его намыливали и надраивали с головы до ног. Мы всегда должны были быть идеально чистыми. Думаю, это проросло в нас еще до того, как мы научились ходить или говорить. Мама была очень строга насчет чистоты и аккуратности, мы не просто должны были быть чистыми - чистота должна была быть заметной и очевидной.
Микробов изображали как невидимых монстров. Микробы вели к болезни. Микробы приходят от других людей, они в воздухе, на улице, на всех поверхностях, повсюду. Нас постоянно терроризировали микробами так, что мы ощущали, будто находимся под извечной угрозой захвата. Стоило кому-то из нас чихнуть или кашлянуть, тут же появлялась касторка: каждому из нас впихивали по ложке, чтобы не допустить инфекций. Я, Майкл, Латойя и Дженет выросли с практически нервным страхом перед микробами, и совсем нетрудно понять, почему. После прихода с улицы нас фактически подвергали обеззараживанию. Первыми словами мамы всегда было: "Вы помыли руки? Немедленно вымойте руки". Утром перед школой - очередная проверка: "Ты помыл лицо? Ноги? Между пальцами? Локти?" А потом наступал черед еще одной инспекции: мама смачивала клочок ваты в спирте и терла наши шеи, и если вата становилась серой, значит, мы недостаточно чистые и не можем покинуть дом, пока не отмоемся как следует. Одежду два дня подряд тоже никто не носил, она всегда должна была быть идеально чистой и тщательно выглаженной."
В детстве Майкл мечтал об игрушечной железной дороге. Родители не могли позволить себе такую дорогую игрушку, поэтому Тито, как главный "слесарь и механик" среди братьев, изобретал игрушки буквально из ничего. Майкл бредил этими паровозиками, строил их из картонок и коробок. Позднее, когда Джермейн приехал к нему на ранчо впервые, он увидел не просто копию Диснейленда - он увидел все то, о чем Майкл мечтал в детстве и чего не мог получить. По периметру ранчо ездил паровозик, точь в точь такой, который они хотели, когда были маленькими, а внутри, в самом доме, на огромнейшем столе была разложена самая большая игрушечная железная дорога, которую только можно было найти в магазинах. На ранчо был и магазинчик с конфетами, где все было бесплатно. Так Майкл воплощал свои детские мечты, все то, чего у него не было, когда он был ребенком. Люди часто не понимают, почему он стал таким, каким стал, но все очень просто: когда он был ребенком, от него требовали быть взрослым, поэтому, став взрослым, он попросту обратил себя обратно в ребенка, чтобы компенсировать потерю, и его история напоминает уже не Питера Пэна, а скорей Бенджамина Баттона.
Когда Майклу было 3 года, в доме вдруг завелась мышь. Джо никак не мог ее изловить и весь извелся, потому как мышь, выходя на променад, пугала девочек - те сразу начинали визжать. Потом стали замечать, что едва по дому начинали нестись крики про мышь, Майкл бочком-бочком тихонечко выскальзывал из комнаты, подальше от "народного гнева". Оказалось, что он эту мышь почти приручил, оставляя ей всякие вкусные кусочки, и дошел до того, что мышь ела у него едва ли не из рук. На этом его как-то и поймал Джо. До этого Майкла никогда не били, он был малышом, но уже насмотрелся, как получали его старшие братья, и страшно боялся, что ему тоже достанется (т.е. психологически у него уже отложился этот страх перед поркой, даже если ничего плохого пока не сделал). И вот Джо, разъяренный, заорал на него - "Иди в свою комнату и жди меня!" (это был кодовый сигнал к тому, что щас будет раздача, все старшие уже были в курсе, как это бывает). Вместо того, чтобы подчиниться, как его братья, Майкл бросился наутек. Джо с ремнем в руке за ним. Они бегали по дому довольно долго, Джо даже удалось схватить его за шиворот, но Майкл вывернулся из своих одежек, метнулся в спальню родителей и спрятался под кровать. Джо долго пыхтел, пытаясь достать его, пока не догадался ту кровать отодвинуть и зайти с другой стороны. Майклу досталось, как никому в семье до него, выдрали жестоко. Но протесты предъявлял регулярно - в 18 месяцев запустил детской бутылочкой папаше в голову. В 4 года швырнул в него ботинком, за что тоже был страшно бит. После этого он выработал новую тактику - прячась под кровать, уже не прижимался к стенке, потому что оттуда его всегда могли достать, а припадал к полу и цеплялся пальцами за пружины кровати снизу. Если кровать двигали, он двигался вместе с ней, так что уже не дотянешься ни с какого края. Находчивый.
"Майкл был большой шутник. Если кто-то из нас засыпал с открытым ртом, он брал кусок бумаги, писал на нем какую-нибудь глупость вроде "У меня воняет изо рта", слегка слюнявил и лепил на нижнюю губу спящего. Ему это казалось невероятно смешным. Если не было бумаги, мы по очереди получали порцию чесоточного порошка в штаны, или под нами вдруг оказывалась подушка, издававшая неприличные звуки, когда на нее садились."
"Сколько бы Майкл ни говорил о том, как сильно он боится Джозефа, ему нравилось ходить по краю пропасти. В возрасте с шести до десяти лет его любовь к конфетам вылилась в поведение, которое было для него подобно заползанию в берлогу к спящему медведю. Каждое утро перед школой, пока Джозеф, уставший после рабочей смены на заводе, спал, мы посылали Майкла в комнату родителей - пошарить по карманам штанов Джозефа в поисках мелочи.
И вот Джеки, Тито, Марлон и я стояли у самой двери, шикая друг на друга и стараясь не хихикать, пока Майкл медленно, как ящерица, полз по полу в полной темноте. Я стоял на шухере, следя, чтобы туша под одеялом не шевелилась. Спустя мгновение Майкл выползал обратно, сжимая в кулаке монетки, и мы вылетали из дома, вопя от восторга, что нам снова удалось провернуть такую удачную миссию. Чаще всего нам доставались мелкие гроши, но иногда удавалось добыть четвертаки, и вот уж где наступало счастье. Все детство мы думали, что мы были самыми храбрыми детьми в мире, пока много лет спустя мама не рассказала нам, что все это время она и Джозеф лежали в кровати с открытыми глазами, глядя друг на друга и улыбаясь, когда слышали, как Майкл ползает по комнате в поисках монет".
Джермейн с Майклом росли натуральными балбесами, которые оставляют одежду там, где вылезли из нее перед тем, как лечь в постель, поэтому в Гэри все это валялось по комнате, но Майкл волшебным образом всегда знал, где что лежит, даже в этом хаосе и бардаке (главное чтоб никто ничего не трогал, иначе он уже ничего не найдет). Перед тем, как Джо возвращался домой с работы, они быстренько запихивали вещички под кровати, матрацы и в шкафы. Главное чтоб снаружи чистенько Пока они были в школе, Кэт молча все это расфасовывала по полочкам, а вечером - опять та же история. Оба неоднократно получали за бардак по ушам от матери.
То, что мальчики и особенно Майкл жили у Дайаны Росс, когда перебрались в Калифорнию - неправда. Это был еще один миф, как и тот, что группу открыла Росс, и Майкл старательно придерживался этого мифа, даже когда писал свою автобиографию "Мунуок". Но она проводила с ними довольно много времени. Она поставила в своей гостиной мольберты, купила краски и стала учить ребят рисовать, что было не слишком разумно - 5 мальчиков, абсолютно белая дорогая мебель и белые ковры. Когда Дайана отлучилась по магазинам, они стали сходить с ума, а когда пришли в себя, то увидели, что белоснежный ковер покрыт пятнами краски. Майкл был в ужасе: "Она нас убьет! Что нам теперь делать?" Дома в Гэри за такое их бы выдрали как следует, но Дайана оказалась проще - она просто велела им вычистить ковер.
Когда группа стала знаменитой, а парни чуть повзрослели (Майклу было не то 13, не то 14), у старших начались проблемы - очень хотелось девушек, но ни папа Джо, ни Билл Брэй таких вольностей не позволяли, и за старшими всегда был строгий надзор. Они даже и не думали, что Майкл может искать каких-то знакомств в этом возрасте, поэтому за ним следили не так строго. И вот Джермейн с Джеки отводят его в сторонку, показывают группу девушек, выбирают себе каждый по барышне и отсылают Майкла за телефоном. Тот танцующей походкой, с улыбкой идет к девушке, 2-3 минуты милой беседы, девочка расплывается в умилении, ах какой мальчик - и в 9 случаях из 10 Майкл приносил бумажки с телефонами. Когда такой поход за телефонами не касался лично его, он с удовольствием болтал с девчонками, но если какая-то нравилась ему лично - забивался в угол и не смел даже дохнуть в ее сторону, так стеснялся.
По словам Джермейна, Remember The Time была написана с мыслями о Дайане Росс - так ему якобы сказал сам Майкл.
Пока Майкл жил в Хейвене вместе с родителями и сестрами, он был очень одинок, ему не хватало братьев, поскольку он привык, что они всегда рядом, с самых первых дней, когда они бесились перед сном в своей комнате (кстати, спали на трехъярусной кровати - Джермейн и Тито под самым потолком, валетом, на средней полке Майкл и Марлон, а Джеки как самый старший шиковал в одиночку на нижнем ярусе). Отсюда и любовь Майкла к пижама-пати - воспоминания о детстве в Гэри, когда они строили на полу импровизированные палатки и шалаши и забирались в них, сначала пошушукаться, потом спать. Когда Джермейн узнал о том, что Майкл частенько выходил на улицу и искал случайных знакомых, чтобы поговорить, он спросил, почему же тот не позвонил ему. Ответ Майкла был типичным: "У тебя была Хейзел, и я не хотел тебя беспокоить". Для них мысль о том, что теперь приходилось специально договариваться о встрече, была просто дикой - слишком сильные привычки и жизнь с постоянной привязкой друг к другу давали о себе знать. Майкл предпочитал страдать молча, забиваться в угол, или уходить из дома и искать утешения где-то на стороне. Естественно, там у него тоже не очень-то получалось - стоило ему показаться на улице, как все движение останавливалось, и к нему выстраивалась очередь за автографами.
Каждый день, с тех пор, как Майкл принял решение полностью перебрать на себя контроль над своей жизнью и карьерой, он по утрам повторял как мантру: "ты уверен в себе... ты сильный... ты прекрасен... ты лучший". Он даже записал эти слова на пленку и проигрывал ее время от времени, поскольку для достижения следующих целей ему нужно было стать более сильным ментально. Похоже, что этой технике его научил Мухаммед Али (они некоторое время очень тесно общались). И эта техника была своеобразным продолжением той техники, которой их всех обучил Джо, пока они еще жили в Гэри: think it, see it, believe it, make it happen.
Майкл говорил: "Когда ты произносишь это вслух и повторяешь это раз за разом, твое подсознание может сделать это реальностью". После чего эта реальность выйдет и на физический план.
Он написал на зеркале у себя в ванной: "Триллер" номер один во всем мире... Полные аншлаги на моих концертах". А еще он визуализировал свое имя в Книге Рекордов Гиннесса.
Перед знаменитым выступлением на Motown-25, пока все репетировали и волновались, Майкл... рылся в вещах Дайаны Росс в ее гримерке. Самой Дайаны там, естественно, не было.
Во время Виктори-тура с Майклом путешествовали два иеговиста, приставленные к нему специально чтобы следить за ним. Он должен был следовать всем их указаниям, а иначе ему грозили отлучением от церкви. В большинстве случаев он выполнял все требования, но местами не мог удержаться, чтобы не вывести их из себя. Джексоны как раз ехали на стадион в Канзас-сити, и их машина остановилась на светофоре. На перекрестке стояли три проститутки, на одной из них были короткие шорты, расшитые сверкающими пайетками. Майкл, увидев девушку, не мог сдержаться ("Oh my goodness, hurt me!") и пялился на нее все время, пока машина стояла на перекрестке, потом опустил стекло и помахал девицам рукой в своей знаменитой блестящей перчатке. У барышень глаза полезли на лоб, а Майкл, дабы усилить эффект, открыл дверцу, высунулся из нее, улыбнулся девушкам и спрятался обратно. Когда машина отъезжала, он катался по сиденью от хохота, глядя, как проститутки прыгают и визжат от восторга от того, что увидели его. Что об этом инциденте подумали наблюдатели-иеговисты, история умалчивает ))
Видеоклип Smooth Criminal на самом деле был вдохновлен... серийным убийцей, орудовавшим в Лос Анджелесе и Сан Франциско в 1984-1985, Ричардом Рамиресом. В большинстве случаев он врывался в дома и убивал людей ножом. Майкл поначалу не хотел, чтобы об этом знали - во-первых, пресса сразу же обвинила бы его в воспевании таких жутких преступлений; во-вторых, он не хотел, чтобы иеговисты знали, что его в очередной раз вдохновил на творчество поклонник оккультизма (коим и был Рамирес). Впрочем, иеговисты все равно нашли, к чему придраться - они придрались к сцене, в которой Майкл выпускал очередь из автомата. Автомат был настоящим, и Майкл некоторое время учился стрелять из него с помощью специалистов по оружию, нанятых для съемок. Естественно, по правилам, ни один свидетель Иеговы не может не то что владеть или пользоваться, но даже держать в руках оружие. Получив от иеговистов ультиматум (пересмотреть свои взгляды на то, кем он хочет оставаться - Свидетелем Иеговы или артистом), Майкл разозлился и написал письмо, в котором отказывался от секты.
Джермейн утверждает, что оригинальный трек Word To The Badd не предназначался к выходу, что он записал его с подачи Бэбифейса и других продюсеров, и что именно они написали уродский текст, направленный против Майкла, а он был зол на брата, потому пошел в студию и записал демо-версию с этим текстом. Почему был зол? Потому что Бэбифейс должен был работать с Джермейном в начале 1990 года. Вместо этого Джермейна несколько месяцев продержали в состоянии полного игнора, а потом выяснилось, что Бэбифейс со своей командой продюсеров работал в это время... с Майклом. Word To The Badd слили на радио якобы без ведома Джермейна.
Когда разразился скандал с Чандлерами, и семья, включая Джермейна, полетела в Тайланд, чтобы присоединиться к Майклу, Боб Джонс не хотел пускать их в номер Майкла. Когда Джермейнпригрозил набить ему морду, тот сказал, что всего лишь выполняет свою работу, и пропустил всех в комнату. Майкл удивился, увидев их. Несмотря на то, что семья много раз звонила в его офис и оставляла сообщения, ему эти сообщения никто не передавал и о звонках ничего не говорил (слабо верится)...
Во время Хистори-тура, когда Майкл приехал в Индию, случился забавный и в то же время душещипательный инцидент. Майкла везли по улицам города в веренице из 20 машин, и все остальное движение было перекрыто, чтобы его быстрее доставили в отель. На перекрестке Майкл, все время смотревший в окна, потребовал остановиться и выскочил из машины. Оказалось, он увидел на тротуаре местных детишек, грязных, одетых в лохмотья. Они понятия не имели, кто он такой, просто смотрели на этот "парад" дорогих автомобилей. Он протянул к ним руки и принялся танцевать с ними. Нескольких поднял на руки и кружил вокруг себя, пока они не начали смеяться. Затем обнял каждого ребенка, раздал им сладости и вернулся в машину. На следующем перекрестке повторилось то же самое. Дорога до отеля заняла гораздо больше времени, потому что на каждом перекрестке Майкл требовал остановиться, выходил и играл с детьми. Когда пришло время уезжать из Индии, он взял маркер и обошел весь свой гостиничный номер, "произвел акт вандализма на каждой единице мебели, на всех зеркалах, на простынях, подушках и даже на брошюрке с номерами телефонов обслуживания номеров". Затем он оставил администрации отеля инструкции: продать все, что он подписал, и передать деньги на благотворительность, PLEASE. Они сделали, как он просил.
Джермейн пишет, что Майкл - самый забывчивый человек на свете, потому что его мозг постоянно занят какими-то новыми идеями и мыслями о том, как эти идеи реализовать. Они собрались в Энчино на очередной семейный день, и Майкл был там со всеми тремя детьми, Бланкет был еще грудничком. Когда пришло время разъезжаться по домам, Майкл, как заботливый папик, упаковал двух старших в машину, проследил, чтобы собрали и погрузили все их вещи, сел с ними в машину и поехал к воротам. Братья стали наблюдать. Они-то были в курсе, что именно Майкл забыл, но им было интересно, как скоро он сообразит, что в машине чего-то не хватает. Машина уже практически выехала за ворота, остановилась, оттуда выскочил Майкл, перепуганный, закрывавший рот руками, и метнулся обратно в дом. "Боже, я забыл Бланкета!"
Когда Майкл услышал, что в Неверленд идет обыск (2003 год), он буквально взорвался. Он практически уничтожил свой номер в отеле в Лас Вегасе, перепугав детей, разбил и разломал там все, что можно было разбить и разломать. Увидев, что полиция учинила в его доме, он поклялся, что больше никогда не переступит порог этого дома. Все время, пока шел суд, он жил в гостевом блоке и ни разу не зашел в дом. После ареста он рассказал семье о том, что против него планируют заговор с целью отобрать его каталоги, назвал имена. Джермейн их не пишет в целях конспирации, но говорит, что всех запомнил. Именно тогда Майкл впервые пожаловался, что его не устраивают его телохранители, и брат предложил ему ребят из Нации Ислама.
Во время суда охрана настояла, чтобы Майкл носил под одеждой бронежилет. После особо болезненных заседаний он приезжал домой и закрывался в своей комнате до самого утра, ни с кем не разговаривая. А вот его внезапный уход из зала во время допроса Дэйвлин Арвизо - правда. (Кто знает, о чем речь???) Он несколько раз пытался привлечь внимание судьи, чтобы спросить разрешения выйти в туалет, но тот его проигнорировал. Тогда Майкл просто поднялся с места и вышел из зала. Там, в туалете, говорят произошло что-то смешное)))) Надо скорее прочитать!
Начиная с 2008 года, Майкл буквально издевался над журналистами. Фотка в инвалидной коляске - самая натуральная комедия. Он хотел, чтобы все вокруг поверили, что он уже ни на что не годен, что он тяжело болен и на сцену никогда не вернется, что он банкрот, разбит и уничтожен. Якобы для того, чтобы в один прекрасный день "отшвырнуть костыли, сделать кувырок через голову и сказать всем - "Ага, как я вас сделал!" И его приближенные тоже знали об этом. Через два месяца после выхода этой фотки Майкл вернулся в танцевальную студию и под надзором Лавелли Смита выдавал такое, что никто из молодых танцоров не мог это повторить. По четыре часа в день. Сбросил еще больше килограмм, хотя дальше сбрасывать уже было некуда, но слабым никогда не был, по-прежнему мог запросто поднять Бланкета и таскать его на руках полдня. За восемь недель до событий 25 июня он случайно наткнулся на какого-то знакомого в клинике, ухмыльнулся и задрал свою футболку: "Чувак, а ты видел мой пресс?" Концертный график к тому моменту был расписан до 2014 года (Европа, Китай и Штаты). По поводу заявления, что все это будет "последним выходом на бис" - Джермейн уверен, что Майкл просто взялся за старые методы "подогрева" публики. Он говорил так и перед Бэд-туром, и перед Денджерос, и перед Хистори (не припомню такого)...
2008 год, "продажа" Неверленд: Джермейн снова не смог достучаться к Майклу, на этот раз его не пускала им же и рекомендованная охрана из Нации Ислама. Когда он все-таки пробился к брату и пожаловался ему на это, тот обнял его и шепнул на ухо: "Они все думают, что контролируют меня и все вокруг меня... Скоро это изменится, но они еще об этом не знают". Дальше поются хвалебные оды Томе-Томе и Тому Барраку - дескать, они спасли Майкла от банкротства, иначе все бы развалилось как карточный домик, и Майкл был им благодарен и считал их героями. Что-то не вяжется с тем, что говорил сам Майкл - что он боится этих людей, а Томе в особенности, и считает их бандитами.
Лондонская конференция: Жорик утверждает, что Майкл вел себя странно только лишь по одной причине - утром он узнал, что умер его гитарист Дэвид Вильямс, с которым было записано немало песен и который участвовал в турах. Без него Майкл не представлял себе ни один свой концерт. И именно из-за этой новости так расстроился, поэтому и вел себя так, объявляя о концертах. ( если учесть, что гитарист умер лишь на следующий день... нда...)
Майкл явно очень хотел этих концертов, ему не нравилось, что с ним не посоветовались и добавили еще 40 шоу (не нравилось?? Судя по другим "отчетам", он рвал и метал!) И что он нормально спал, установил новый режим, чтобы снова не попасть в зависимость от всяких лекарств. И когда Джермейн приехал в больницу 25 июня, он не узнал того, кто лежал на больничной койке - потому что Майкл выглядел так, будто он болел чем-то тяжелым, например, раком, и был слишком худым. И что все это не могло случиться буквально за три недели (на праздновании 60-летия свадьбы Кэт и Джо он выглядел иначе).
 |
| Семья в сборе |
Дальше идет непосредственно описание того, что семье удалось выведать в ходе расследований, о том, как проходили последние дни. Он пишет, что семье постоянно вставляли палки в колеса, когда они пытались что-либо узнать. Первой проблемой стало то, что АЕГ попросту отмела все инструкции, которые им давал Майкл, в плане того, кого нанимать для тура. Майкл хотел, чтобы музыкальным директором тура был Грег Филлингейнс - вместо этого ему навязали Майкла Бирдена. Он хотел, чтобы хореографом был Лавелль Смит. Вместо этого хореографом стал Трэвис Пейн. И так далее. Ему не нравилось буквально все. Люди, которые должны были с ним работать в этом туре, не приносили ему ощущения психологического комфорта, который был для него очень важным. Он говорил: мол, погодите, сейчас мы приедем в Лондон, и там я дам всем прикурить, там все будет по-моему. Он намеревался дать 10 обещанных концертов, после чего взять руководство АЕГ в оборот и пересмотреть 40 добавленных ими дат. Он также не был рад, увидев возле себя Дилео и Бранку, которых ему, опять-таки, навязала АЕГ (хотя другие источники утверждают, что именно он потребовал их присутствия и сам позвонил им и пригласил на работу). Заявления Бранки о том, что "Майкл попросил меня набросать дальнейший план действий и предложить какие-нибудь идеи", оспариваются - Майкл показывал Джермейну составленный лично им пятилетний план, до 2014 года, после чего он планировал действительно уйти на пенсию как музыкант и заняться режиссурой.
В середине июня последовало резкое ухудшение здоровья Майкла. Он пропустил три репетиции подряд, 13, 14 и 15 июня. Это непостижимым образом совпало с увеличением команды его охранников - изначально их было 2, теперь их стало 10, и они никого не подпускали к Майклу. Никто не мог объяснить, откуда они взялись и как это случилось. На репетициях он стал путать движения, забывал тексты песен, которые никогда не были для него проблемой раньше. Он часто повторял одни и те же фразы, словно забывая, что только что их произносил. По лестницам его носили буквально на руках, потому что ни спуститься, ни подняться самостоятельно он не мог. Дома он постоянно мерз и отключался, где сидел. Если он появлялся на репетициях, на него орали. В буквальном смысле слова. На одной из репетиций он якобы сказал: "Если бы только сегодня хоть кто-нибудь был добр ко мне..." Из зала последовал злобный вопль в ответ: "Если бы только сегодня на сцене у нас стоял кто-нибудь более вменяемый!" Майкл выключил микрофон и пробормотал себе под нос: "Если бы здесь был Джозеф, они бы так со мной не разговаривали". Кто-то из его окружения позвонил врачу, описал симптомы и получил ответ, что все это похоже на "токсическое поражение мозга", и что такого пациента надо немедля в больницу. Все симптомы напоминали неврологические нарушения, поражение ЦНС и никак не совпадали с симптомами, присущими зависимости от лекарств/наркотиков. Вместо того, чтобы как-то помочь ему, руководители АЕГ ездили к нему домой, вытаскивали его из постели и напоминали, что если он не выйдет на сцену и не начнет "исполнять свой долг", он потеряет все - включая его драгоценные каталоги.
В день последней репетиции в Форуме, перед тем, как аппаратуру перевезли в Степлс-центр, Кенни Ортега отправился к Майклу домой. Что там произошло, знают только те, кто там был, но Кенни перезвонил Трэвису Пейну и велел ему немедленно ехать туда, а на сцене оставить вместо себя кого-нибудь, кто пока порепетирует с группой. В тот же день Майкл Бирден собрал всю команду на сцене и объявил, что все должны молиться за Майкла и "пожелать ему скорейшего выздоровления". Это было за 4 дня до часа Х. Это было тем более странно, потому что 23 и 24 июня Майкл появился на репетициях в Степлс-центре как ни в чем не бывало и отрепетировал так, как не репетировал уже давно. Именно в эти дни делали основные съемки для фильма. В последнюю ночь, 24 июня, на репетиции присутствовала целая группа людей в одинаковых строгих костюмах. Никто не знал, кто они и зачем здесь находятся. К Майклу был приставлен один из них - не отходил от него ни на шаг. На следующий день он должен был подписать документы о покупке нового дома в Лас Вегасе (за который уже был внесен залог).
В 2011 году, перед написанием этой книги, Джермейн с женой поехали в Африку, в какую-то Богом забытую деревню далеко от цивилизации. Они пообщались с местным "гуру", после чего Джермейн спросил его, знает ли он Барака Обаму. Ноль реакции. Следующий вопрос: знает ли он, кто такой Майкл Джексон? Лицо этого человека словно зажглось изнутри. Когда он понял, что перед ним брат Майкла, он позвал в свою хижину детей, бегавших снаружи. Дети стали скандировать имя Майкла, их глаза светились восторгом. Джермейн раздавал им конфеты, а у самого перед глазами был пятилетний чернокожий мальчик, вот так же окруженный детьми в Гэри и раздававший им конфеты бесплатно - потому что им повезло намного меньше, чем ему. И в этом весь Майкл.
Но больше всего вопросов у меня вызвало обнародование плана побега Майкла из США в случае, если его признают виновным. По словам Джермейна, семья подготовила частный самолет, готовый в любую минуту увезти Майкла в страну, у которой нет договора с США о выдаче преступников. И Майкл об этом плане так и не узнал до последних дней. Ну зачем Джермейну понадобилось сейчас об этом писать????? Майкл невиновен. И забудьте обо всех этих судах, зачем снова подливать огня в тлеющий уголек сомневающихся ханжей и обывателей? А с другой стороны, Джермейн любит намекать и оговариваться в том, что касается темы инсценировки. Помните оговорку с аэропортом? Может это продолжение темы??? И все-таки семье удалось его вывезти и спасти? I WANT TO BELIEVE.
Кстати, создатели фильма, в частности продюсер Стивен Собиски, говорит, что Пэрис хочет продолжать благотворительную деятельность своего папы, и поэтому большая часть выручки от фильма пойдет на развитие школ. Интересно, будет ли так на самом деле, и кто вообще будет за всем этим следить.
